Если Печорин вызвал к жизни близких ему героев в произведениях российских писателей середины прошлого столетия и второй его половины4, то и Максим Максимич нашел свое продолжение в образах капитана Хлопова из рассказа Л. Н. Толстого «Набег» и капитанив Тушина и Тимохина из «Войны и мира». Давно замечено, что доктор Вернер с лермонтовского романа является прямым предшественником доктора Крупова из одноименной повести Герцена. Не менее важно заметить, что Лермонтовым - сначала в «Княгине Лиговской», а потом и в «Герое нашего времени» - завершенное развитие российской беллетристики 30-х лет, так называемой «светской повести». Он использовал ее достижение и пародировал ее недостатки
Связи лермонтовских романов с предыдущими ей и следующими направлениями в развитии российской прозы - большая и все еще недостаточно разработанная область лермонтоведения. Едва ли кто больше, чем Белинский, сделал для того, чтобы объяснить содержание и значение гениального творчества Лермонтова. его ценили современники большого критика
«Памятником усилий Белинского растолковать настроение Лермонтова в наилучшем содержании,- говорит II. В. Анненков,- остался замечательный разбор романа «Герой нашего времени» с 1840 года». То же самое можно сказать и о замечательном разборе лермонтовских поэтических произведений, который дан Белинским в статье «Стиха М. Ю. Лермонтова» ( о ней пойдет речь в следующей главе). Невозможно переоценить герценовские оценки Лермонтова. Напомним, что Герцен первым напечатал запрещенное царской цензурой лермонтовское стих «Смерть Поэта» в своем журнале «Полярная звезда». ЕСТЬ у Герцена и еще одна важная заслуга в истории лермонтоведения: он первым заговорил о значении творчества поэта для российское освободительного движения
Герцен очень любил сравнительные характеристику,, они запоминаются, потому что очень мотки и ярки. Вот одна из них: «Образ Онегина настолько национальный, что встречается во всех романах и поэмах, которые получают какое-нибудь признание в России, и не поэтому, что хотели копировать его, а потому, что его постоянно находишь возле себя или в себе самому
Чацкий, герой знаменитой комедии Грибоедова,- это Онегин-Резонер, старший его браг.
Герой нашего времени Лермонтова - его младший брат» . А все вместе они - по характеристике Герцена - представляют последекабристское поколение российской дворянской молодежи, обреченное на роль «умных ненужностей». В своих заграничных, свободных от цензуры, изданиях Герцен имел возможность открыта говорить и о естетическом и о политическом значении творчества больших российских писателей, в частности Лермонтова. У Белинского такой возможности не было. Но и в статьях Белинского о Лермонтове речь идет не только о художественном, но и общественно-историческом значении его творчества
Нужно было иметь много гражданского мужества, чтобы в самой ранней рецензии на «Героя нашего времени» сделать, что « в основной идее романа г. Лермонтова лежит важный современный вопрос о внутреннем человеке, вопросе, на который откликнутся все, и потому роман должен возбудить общее внимание...».
Что значит вопрос об «внутреннем человеке»? Этот вопрос вопросов всей нашей россиянке гуманистической литературы, боровшейся против всего, что мешало человеку быть настоящим, быть человечным в наивысшем и прекрасном содержании этого слова
Этому вопросу вопросов посвященный не только «Герой нашего времени», а и все поэтическое творчество Лермонтова
Это отзывы Гоголя об «Герое нашего времени» особенно примечательный тому, который по известной характеристике Белинского - именно Гоголь и Лермонтов появились самыми большими родоначальниками «послепушкинского» периода развития нашей отечественной литературы
В « поле зрения» Гоголя Лермонтов попал значительно раньше. В мемуарной книге С. Т. Аксакова о Гоголе мы находим свидетельство давнего и очень доброжелательного отношения автора « Мертвых душ» и «Ревизора»- к Лермонтову. Утверждая, что Лермонтов-Прозаик выше Лермонтова стихотворца, Гоголь признавал, что « его младший современник занимает, как поэт, первое место среди всех поэтов, которые пришли в литературу после того, как не стало Пушкина».
Образ Максим Максимича и его "двойники" в российской литературе