Еще не жжет солнце, распекая голубое небо. Еще яркое зелье виднеется, встречая волшебные рассветы. Склонившись свыше ставом, моют свои длинные селезенки в прозрачной воде срибнолисти вербы и шепчут тихо:
Будут проходить люди,
Убогие и богатые, веселые и печальные,
Радость и тугую будут нести мне,
Им проговаривать душа моя будет...
В тех вербах живая душа бессмертной Леси Украинки, которая щедро делилась с людьми своим сказочным богатством, подарила миру сильный звонкий голос, который волей своей побеждал
Пение Леси Украинки открылся миру неожиданно. Словно тая Мавка, проснувшись от длинного сна, захватывалась она красками и звуками, изменениями в природе и душе, собирала, "выпивала нектар земли, пышных трав, луков", "вынашивала" будущих героев у думцы
Несмело "ранней весной" вышла поэтесса на литературный путь и "тихое пение несмелое запела".
Есть интересное выражение, что человек должен создать себя самая, слепить скульптуру из безформенной массы, найти баланс гармоничности, но условием для этого всегда была и будет чистота сердца. И Леся Украинка создала себя!
ий поэзии - это постоянный дух непокорности, волелюбства, пренебрежение к трудностям и усталости, горделивое желание никогда не быть слабой, разочарованной, разбитой:
Кто вам сказал, что я слабая,
Что я повинуюсь судьбы?
А судьба-мачеха, действительно, устелила путь поэтессы колющим терном и горькой полынью. В двадцать лет страшный недуг приковал Лесю Украинку к кровати, но девушка не казалась без боя, боролась при жизни, за право на радость, за солнце, за счастья
При всей утонченности и уязвимости натуры смогла она усилием воли, мисли и доброты подняться над своей болью, потому что в слабом и больном теле жила могущественная душа, неудержимые кипучие мысли которой рвались к людям, закаливаясь в физических и моральных мучениях:
Так! Я буду сквозь слезы смеяться,
Среди бедствия петь песни,
Без надежд таки надеяться,
Буду жить! Прочь думы печальные!
И Леся Украинка ломала терны голыми руками, истаптывала полыни, брошенные на ее дорогу злой судьбой. Еще малой мечтала эта девушка найти солнце-сяйний цветы папоротника, чтобы сделать счастливым обездоленный свой народ
Как личную трагедию, переживала писательница уярмлення своего народа, бесправность его культуры. Душа Леси Украинки, кроткая из природы, закипала гневом на каждое проявление притеснений, колониального произвола. Поэтесса запыхалась в атмосфере царского деспотизма, в среде, отравленной бациллами рабства. Она хорошо знала ту полярную ночь сатрапов и полицмейстеров, доносчиков и словоблудов, где каждую живую мысль ковалось в тиски казенности, где именно украинское слово испытывало государственного преследования, где тюрьмы были переполнены. Со всей искренностью и горечью определила Леся Украинка положение своего поколения:
Орлиные крылья маем за плечами,
Самые же кандалами прикованные к земле
Тому погляд поэтессы, вдохновенное пение ее чаще всего обращенный у будущего, где за валунами трудной свинцовой действительности глазам ясновидним уже приоткрывались солнечные ландшафты свободы. А пока что Леся Украинка засветила "предрассветные огни" своей поэзии среди безграничной самодержавной ночи
Которую же надо было иметь отвагу духа, чтобы и среди той, казалось бы, вечного общественного равнодушия позвать в тьму: "Вставай, кто живой, у кого мысль восставшая..." Поэтесса не боялась таких " неосмотрительных слов"! Да и свои художественные симпатии она отдавала тем, чей дух не повиновался серому буднюю, пела хвалу натурам цельным, несокрушимым, тем, кто, порываясь к ясному завтра, мог бы сказать о себе устами одного из персонажей поэмы " В катакомбах":
Не я один духовную жажду имею,
Не я один так сердцем голодаю...
Под неистовым огнем позорных царских указов, под неутихающим обстрелом запретов и преследований стояла прекрасная Леся Украинка с воинским щитом, будто легендарная девушка-витязь, закоулка у латы своего бесстрашия, достоинства и правоты:
Слово, моя ты единая оружие,
Мы не должны погибнут оба!
По глубокому убеждению писательницы, лить слезы над украинской бесталанностью - еще не большая услуга для края:
Довольно уже им литься, -
Что слезы там, где даже крови имело?
Счастье народа поэтесса добывала в борьбе, счастье личное - оплакивала. Рыданий нет в ее стихах, но такая тоска у них, такая глубокая печаль, которая нельзя не услышать плача нежного Лесиного сердца:
Есть где-то на миру мой любимый,
Мой хоть несудимый, и мой единый!
Кого не пленит мятущаяся и звездная, светлая и искренняя любовь Леси Украинки к Сергею Мержинського? Кого не огорчит эта горькая и надрывная, такая несчастливая любовь?
Воплем раненной лебедки сорвалось отчаяние с ее уст:
" Сквозь тьму в пространство я протягиваю руки к тебе:
возьми, возьми меня с собой, а будет мое избавление. ОБ, спасай меня, дорогой!"
И это страшное горе переживала Леся. И смеялась сквозь слезы. И пела сквозь слезы песни своим зболеним и измученным сердцем. Невиликовно больная, Леся Украинка дарила другим снагу свою и науку жизнелюбия, жила лицам к солнцу и возвращала к нему людей. Как она надеялась к счастью! Как верила в вечность народа своего!
Свет Лесиной души, ее слова засияли из нашей земли и еще много столетий будут гореть над миром. Она завершила свой путь так, как и начинала: с пением на устах!
Прославление мужества и силы человеческого духа в поэзии Леси Украинки
Комментариев нет:
Отправить комментарий