Образа Дориана Грея и Сибили Вейн

Фромм подчеркивает особое значение любви в жизни “нарциссов”, их особое отношение к людям, с которыми связанная любовь: “ Для нарцистичной человека партнер никогда не является самостоятельной личностью в своей полной реальности; он существует лишь как тень личного “Я”". Естественно, что безграничная самовлюбленность “нарциссов”, их эгоцентризм врештирешт делают их самых такими себе “самозаложниками” личностных, одвично недосягаемых стремлений и стараний. В любви они вынужденные беспрерывно искать внешнего признания своей красоты — и вместе с тем никогда не могут полностью удовлетворить свою жажду поклонения даже чрезвычайными проявлениями увлечения со стороны иншихлюдей.

Ярче за все сущность Дориана Грея проявляется во время его отношений из Сибил Вейн, поскольку любовь к нее, его роль в жизни этой девушки стали для героя своеобразной первой границей. Напомним, что именно после гибели юной актрисы совершенный как явление искусства портрет Дориана Грея начал меняться, отбивать внутреннюю жестокость изображенного художником юнакакрасеня. Вероятно, до этого Дориан Грей не совершил ничего такого, что можно было бы считать аморальным, тогда как его поведение по отношению к влюбленной у него Сибил есть полно аморальной

Кажется, любовь является истинной любовью: он обожествляет молодую актрису, находится в захвате от ее искусства, она есть для него истинным объединением совершенного искусства и жизнь. Искреннее увлечение этой девушкой вызывает желание всегда быть вместе с ней, поэтому Дориан Грей хочет вступить в брак. Он убеждает лорда Генри, что его представление о браке, о супружеской жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной, о любви не являются правильными, потому что тот не признает искренность, откровенность в браке. Создается впечатление, который счастливый брак может стать определенным “венцом” жизненных достижений Дориана Грея, а собственная счастливая семья поможет ему навсегда забыть трагедию несчастного детства


Беспомощная актерская игра Сибил Вейн вызывает Дорианови глубокие страдания. Можно предположить, что присутствие на спектакле его ближайших друзей значительно усиливает страдание влюбленного Дориана Грея, но не это становится крахом его любви. Объяснения, которые дает Дорианови Сибил, должны были бы сделать его счастливым: девушка убеждает возлюбленного, который именно ее невменяемая любовь сделала невозможным для нее замену жизням драматических героинь собственного жизни. То есть, она признает, что Дориан Грей стал смыслом ее жизни, что любовь к нему есть наиболее дорогим для нее в собственной жизни. Но именно эта откровенность приводит в негодование Дориана, потому что его любовь является любовью “нарцисса” — почти в чистом виде

Монолог героя, в котором он фактически высказывает свой жестокий “приговор” Сибил Вейн, убедительно доказывает, что Дориан Грей не способен любить будьяку другой человека. Остальные люди нужна ему лишь для того, чтобы с помощью собственных чувств к ним усиливать самовлюбленность. Вот как он объясняет Сибил Вейн свои чувства к нее, ее место в собственной жизни: “Вы же искалечили мою любовь. Как имело вы знаете о любви, когда говорите, что оно убило ваш талант! Ведь вы ничто без своего искусства! Я дал бы вам славу и величие, принудил бы целый мир боготворить вас, и вы носили бы мое имя…” [1; 59]. Таким образом, он старался в первую очередь прославить себя самого, а влюбленная женщина становилась для него лишь средством собственного восхваления

Между жизнью и искусством Дориан Грей, составляется такое впечатление, избирает искусство, но надо сказать, что на самом деле оно подменивается его представлениями об искусстве


Впрочем, отношение Дориана Грея к Сибил Вейн якобы можно все же таки назвать любовью. То, что герой на следующий день раскаялся, написал девушке откровенное письмо, свидетельствует, на первый взгляд, о его искренность, готовность признавать собственные ошибки и исправлять их. Но, припомним, толчком к написанию письма, к покаянию стал внешний фактор, а именно ужас, вызванный изменениями, которые герой заметил на портрете! Понявши, что изменения портрета вызваны его негодными поступками, Дориан Грей будто бы избирает свой жизненный путь: “Он заслужит прощение свою вину, вернется к Сибил Вейн, вступит в брак с ней, попробует снова ее полюбиться. Это его обязанность. Она же, горемычная, выстрадала, наверное, больше, чем он! Он повел себя с ней как последний эгоист! Ничего, любовь вернется, и они с Сибил снова будут счастливые. Жизнь их будет прекрасное и чистое” Однако же разве можно при таких условиях быть счастливым самому, сделать счастливой другой человека?

Кажется, что судьба была неоправданно суровой к главному герою: именно тогда, когда он понял, которым должны быть его истинная жизнь, она лишила Дориана Грея исправить ошибку, потому что Сибил Вейн к тому времени уже была мертвой. Здесь надо вспомнить наблюдение Е. Фромма, который проникновенно заметил: “ В отчужденной форме человек уважает самую себя, идол, в котором она растворяется, становится объектом ее нарцистичной страсти”.

Мистецтвожиття Сибил Вейн на сцене, благодаря которому она привлекла его внимание, добропорядочное родственное життяобовъязок без истинного любви, удовлетворение от старательного “исправления” собственных ошибок — все это для Дориана Грея есть лишь возможностью удовлетворить собственные нарцистични нужды, дать выход самовлюбленности! Оказывается, что лишиться нужды использовать внешний мир (и людей — как часть этого мира!) для удовлетворения нарцистичной сущности герой не может. И никогда не сможет… Тому, осознавши это, он избирает другой путь: быть сплошным преступником как относительно самого себя, так и относительно других людей. Если нельзя избежать того, на что ты обречен, нужно, считает Дориан Грей, ощутить наслаждение от жизни. От всех его проявлений, плохих или добрых: “Вечная молодость, безграничные страсти, наслаждения, утонченные и сокровенные, разгон невменяемого веселья и еще несамовитиших грехов — всего этого испытает он. А портрет будет нести бремя его позора, и больше ничего” . Выбор сделан, но был это сознательный выбор самого Дориана Грея?

Сам роман Оскара Уайльда, а и его главный герой естественно объединяют в себе литературные традиции и эстетичные взгляды автора. Созданный на границе эстетизма и неоромантизма, образ Дориана Грея, как отмечалось выше, есть психологически достоверным. Одним из средств достижения этой достоверности есть прием, который условно можно назвать “поиск предков”.

Писатель дает возможность читателю увидеть родительные истоки Дориана Грея как человека. Для этого подается “история рода” в виде знакомства Дориана с портретами предков. Конечно, эту “портретную галерею” представлено неслучайно: портрет Дориана Грея занимает в ней свое место, его появление подготовлено рядом портретов предкив героя, с каждым из которых (и портретов, и предкив) у него есть бесспорная, иногда прямая, иногда опосредствованная связь


Герой старательно отыскивает среди собственных предков таких, что отличались недостатками, негодным поведением, аморальными страстями. А таких, особенно среди мужнин, в этом роде было многому! Вообще же, как в начале романа говорил дядя лорда Генри о семье Дориана Грея, “Мужчины там в них какие-то неудачные, но женщины, ей же потому что, замечательные. Дориан Грей- мужчина, но, похоже, его внешняя красота — это красота женской части рода? На фоне жизни своих предшественников, наверное, этому мужчине легче оправдать себя, свое поведение, которое Дориан Грей и делает: “Может, это какой-либо ядовитый микроб переходил из тела в тело, аж пока достался Дорианови?”. Такое объяснение очень уместное, поскольку оно если и не оправдывает поведение героя, то по крайней мере делает ее более понятной для читателей. Такая себе родительная “плохая наследственность”, противостоять которой для человека почти невозможно?

Не следует также забывать, что Дориан Грей, кроме “микробу”, который отравлял его семью на протяжении столетий и достался его самого, пережил также и “отравление книгой”. Этот роман было подарено Дорианови Грею лордом Генри, и подарок оказал на героя большое впечатление. Чрезвычайно большое впечатление: “Дориана Грея отравила книжка” [1; 93]. Важной кажется попытка Дориана Грея связать влияние, которое имело на него родственное проклятье, и влияние этой книги: “Но человек имеет предкив не только в собственном роде, а и в писательстве. И многому из них, может, даже более близкие ей характером и темпераментом, да и влияния их человек, бесспорно, более сознательная”. Как видим, герой признает влияние книги на собственная жизнь даже более весомой, чем впливроду.

Подытоживая, надо заметить, что ряд фатальных, на первый взгляд, обстоятельств материального и морального плана, совпадение которых привело героя к моральной и физической гибели, имеют под собой довольно весомая основа. Беззаботный красеньюнак превратился на ужасный урода не сразу и не случайно. Этот путь был продолжительным, ступеньки вниз были иногда не заметные, но герой постепенно продвигался — как моральный человек — все ниже и ниже.

Если в начале он еще старался оказывать сопротивление, то после гибели Сибил Вейн избрал путь, который лишь увеличивал глубину его морального падения

Образа Дориана Грея и Сибили Вейн