Эссе на тему: наследство Марины Цветаевой

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и творца одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), к поре к времени оставалось скрытым, скрытым, то иметь, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей к самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», - упоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неравный, неустойчивый

Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями».

Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно. Стихи Цветаева начала писать из шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор никнул «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и требовательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, Г. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелые, но подкупали своей талантливостью, своеобразностью и непосредственностью. И в первую очередь - безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день 17-летия, 26 сентября 1909 года:

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

ОБ, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

Терпи, еще не конченный срок».

Ты сам мне представил - слишком много!

Я жажду сразу - всех дорог!

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мигов нужно...

Ты дал мне детство - лучше сказки

И дай мне смерть - в семнадцать лет!

Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 год) и «Из двух книг» (1913 год) - оба под маркой издательства « Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея ефрона, друга юности Цветаевой, за который в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева - «чудов и победная» - жила уже очень напряженной душевной жизням, хорошо знала себе цену как поэту. « В своих стихах я уверена непоколебимо», - записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к российскому речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:

Над городом, отброшенным Петром,

Перекатился колокольный гром

Гремучий перекинулся прибой

Над женщиной, отброшенной тобой

Властвую Петру и вам, о царь, хвала!

Но выше вас, царе: звона

Пока они гремят из синеватого

Неопровержимое первенство Москвы

-и целых сорок сороков церквей

Смеются над гордыней царей!

Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь года ее творчества, меняясь во второстепенном и оставаясь неизменяемым в главном: в своей слабости, нежности, зибкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами крсткой богомольной женщины: «Пойду и устану в церкви и помолюся угодникам о лебеде молоденькому». В первые дни 1917 года в Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшимися, утомленными страстями лирической героини

Многие со своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, ефрону.

В певучем граде моем купола горят,

И Спасу светлого славит слепой бродячий...

И я дарю тебе свой колокольный град,

Ахматова! - и сердце свое впридачу.

Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только содержание, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значимости. Мелочи как такие в Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемные

Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла найти в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачу, но она должна была ощутить ее как могущественную и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева как и раньше держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она едет за границу

В первые годы эмиграции Цветаева принимает активное участие в российской культурной жизни. Но из года в год по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило надлежащей оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы ( как на российскому, так и на французском языке), воспоминания о поетив-современниках (Волошине, Брюсову, Бальмонте, Кузмине, Маяковскому, Пастернака), литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих бывших иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не отдавалась никаким умилительним воспоминаниям о том, что пошло в прошлое. В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все больше растет и укрепляет живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине

С временем понятия «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах российской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушаться к « новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихах, как «Рассвет на рельсах», «Скипа», « Российского ржи от меня поклон...», « ОБ, неподатливый язык!...», сплетается с думой о новой родине, что она еще не видела и не знает, - о Советском Союзе, о его жизнь, культуру и поэзию

К 30-м лет Марина Цветаева совсем ясно осознала рубеж, который отделил ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом миру новых людей, как о стране совсем особого слога и лицом судьбы, которая неудержимо рвется вперед - в будущее и в самое мироздание - «на Марса».

Ни к городу и ни к селу

Езжай, мой сын, в свою страну,

В край - всем краям наоборот!

Куда назад идти - вперед

Идти, - особенно - тебе,

Руси не видивавшее

Дитя мое... Мое? Ее -

Дитя! То самое билье,

Аким порастает прошлое

Землицу, стершуюся у пыль,

Ужель ребенку в колыбель

Нести в жменях, которые трясутся:

«Русь - этот порох, уважай - этот порох!»

От неиспытанных потерь -

иди - куда глазу смотрят!

Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой - вперед -

В свой край, в свое столетие, в свой час, - от нас

В Россию - вас, в Россию - масс,

В нашу - страну! в сейчac - страну!

Вы на Марса - страну! в без нас - страну!

Русь для Цветаевой - достояние предков, Россия - не более чем печальное воспоминание « родителей», которые потеряли родину и в которых нет надежды найти ее снова, а «детям» остается один путь - домой, на единую родину, в СССР. Настолько же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией столетия. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, - цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, что она нежно и преданно любила. Это воистину «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду - спасательную веру у жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желательным и жданним гостем». Но так не вышло. Мужчина и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихов. Но тут грохнула война. Побежалости эвакуации закинули Цветаеву сначала в Чистополь, а потом в Елабугу. Тут-то ее и догнало одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах

Измученная, что потеряла веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончило жизнь самоубийством. Могила ее потеряла. Долго пришлось ожидать и выполнение ее юношеского пророчества, которое ее стихам, « как драгоценным винам, настанет своя очередь». Марину Цветаеву-Поэта не спутаешь нет с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать - по особому распеву, неповторимым ритмам, по общей интонации. «Цветаева - звезда первой величины. Кощунство кощунств - относиться к звезды как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды - это всколихающая духовный мир человека тревога, импульс и очищения раздумий о бесконечности...» - так откликнулся о творчестве М. Цветаевой поэт Латвии О. Вици-Етис. Мне кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час

Эссе на тему: наследство Марины Цветаевой