Нелегкой была судьба выдающегося украинского писателя Николая Волнового. Этот человек принял революцию, была рядом с большевиками в страшные для них года, но со временем пришло прозрение — будто исчезнувшая из глаз полуда. Должные ли мы ради никчемных принципов приносить в жертву своих близких людей, которые беспредельно нам доверяют и стараются дать нам понять всю недалекость того, что происходит? На этот вопрос и старается ответить Николай Волновой в своей новелле «Я (Романтика)».
Кто такой командир? Это человек, которому должны подчиняться все подчиненные. Это человек, который должна быть уверенной в своих поступках. Это человек, который не должна сомневаться в принципах, которые диктует время. А если командиром является чекист, то здесь совсем не должно быть никаких противоречий, споров и нерешительностей, потому что чекист — это «бандит — за одной терминологией, инсургент — за второй».
Романтические вихре революции и гражданской войны делают из каждого человека «командира», какой не способный ничего делать, кроме того, что расстреливать нет в чем не виновных людей. Иногда берет за сердце командира отчаяние, потому что он понимает, что не должен так вести себя, что это просто зверские инстинкты, но
Выхода нет, потому что возле сидит, шкирячись от удовлетворения, «доктор с широким лбом и белой лисиною, с холодным умом и с камнем вместо сердца», а в дверях стоит «верный дежурный с дегенеративным зданием черепа», какой, кажется, был когда-то преступником. Командира окружают именно такие люди — с каменными сердцами и всеми признаками дегенератов. Только Андрюша старается протестовать против произвола и расстрелов, но это окажется напрасным делом. Ведь что может сделать одна-единый человек против скопища тупых, инертных и равнодушных людей — верных приверженцев революции? Или не об этой романтике мечтал главный герой новеллы — романтику расстрелов и убийств?
И еще не все застыло в него сердце, еще иногда к нему может достучаться образ его матери, который ассоциируется в душе командира с образом Марии. Когда он видит его перед своими глазами, будто что-то человеческое отзывается в него сердце. К сожалению, это совсем ненадолго. И снова следуют один за одним расстрелы, когда убивают совсем невиновных людей, когда убивают женщин и даже детей. Одного дня по приказу командира было расстреляно шесть мужчина. Мысль об этом чему-то больно донимает герою. Он говорит:
Шесть на моей совести:
Нет, это неправда. Шесть сотен,
Шесть тысяч, шесть миллионов —
Тьма на моей совести!!
Он еще понимает, что что-то делает неправильно, что убивать людей не означает быть «истинным» коммунаром. А рядом с сыном находится иметь Мария, которая все время умоляет его остановиться. Командир начинает понимать, что маты — часть его души, часть его «собственного преступного «я». Но с каждым днем ему все чаще становится стыдно за свои мысли, потому что его манит к себе «волшебное» будущее, отстроенное на крови и смерти
Больно читать о всех преступлениях, которые совершают командиры, подобный герою новеллы. Попойка и расстрелы — ничего больше не волнует таких людей. Исчезают годами приобретенные моральные ценности, исчезает человечность, остаются лишь зверские инстинкты. Тогда разве такие люди являются людьми? Имеют ли они право распоряжаться судьбой себе подобных, когда в них вместо сердца уже не маленькие камни, а большие каменюки? Неужели это и есть впечатляющая романтика революции, когда человек человеку зверь, когда в сына может подняться рука на родную мать? Кажется, да.
Командир все-таки ведет свою мать на расстрел. Это была дикость и одновременно «единая дорога к загорным озерам неизвестной прекрасной коммуны». Это зачем нужна такая коммуна, где сын смеет укоротить жизнь собственной матери? Что уже говорить о знакомых, других близких людей! Всех сметает из лица земли страшная правда революции, которая идет просто по трупам. Идет куда-то, в неведомые дали, туда, где « в далекой безвестности неизвестно горели тихие озера загорной коммуны».
Трудное впечатление взыскивает новелла Николая Волнового «Я (Романтика)». Я считаю, ничем невозможно оправдать убийство родной матери, никакими светлыми идеями, тем более такими абсурдными и невыполнимыми. Революция самая себя развенчала, показав свое истинное лицо — зверя в человеческой маске. Итак, по моему мнению, нет никакой романтики в том, что делали каждый день, прикрываясь именем революции, такие страшные люди, как командир, доктор Тагабатта дежурный-дегенерат. Нет им оправдание, как нет оправдания никому неизвестным идеям неизвестной революции
Развенчание романтики большевистской революции в произведении «Я (Романтика)» ии вариант
Комментариев нет:
Отправить комментарий