Толчком для написания романа «Последний мир» стала работа К. Рансмайра над прозаическими переводами «Метаморфоза» Овидия, которые заказало одно уважительное немецкое издательство. На несколько лет Овидиеви «Метаморфозы» пленили воображение писателя. В «Задумчивости к роману» К. Рансамайр представил такую характеристику своего произведения: «Тема — исчезновение и реконструирование литературы, поэзии; материал — «Метаморфозы» Публия Овидия Назона». «Последний мир» стал яркой иллюстрацией концепции постмодернизма об «миру как текст». Самая реальность воспринимается как разновидность безграничного текста, а «чужой» текст становится героем нового произведения
Сюжетную канву романа представляет путешествие римского гражданина Котта к черноморскому городу Тома, где находился в ссылке поэт Публий Овидий Назон. Побуждали Котта к этому путешествию неуверенные слухи о поетову смерти, желании разыскать или его самого, или его могилу и последний Назонив произведение «Метаморфозы», какой опальный поэт сжег, оставляя Рым
Котта стремился разыскать «Метаморфозы», а вместо того нашел в Том «живых» персонажей, а вот текста не нашел. «Материализация» персонажей произведения, на первый взгляд, кажется довольно парадоксальной: Терй — скотобоец, Кипарис — карлик-киномеханик, Ехо — проститутка и т.д. Но постепенно все они выявляют свою генетическую связь с «Метаморфозами».
Художественный мир романа сложный и неоднозначный. Его главным законом являются метаморфозы. Первое, на что читатель обращает внимание, это странное объединение в одном произведении черт разных исторических эпох. События, которые происходят в романе, связанные с античностью, но определить историческое время « Последнего мира» очень сложно: мифические, исторические, выдуманные персонажи живут в какому-то условному, или «последнему», времени, где будто спрессованная вся история человечества. Поэтому Пифагор, древнегреческий математик, философ и ученый, что родился около 570 . к н.э., превращается в романе на слугу Публия Овидия Назона, римского поэта, который родился 43 г. к н.э. А один из персонажей — Дит — окажется ветераном и дезертиром Второй мировой войны. Из этого сплава разных исторических эпох возникает своеобразный художественный «вневременный» пространство произведения — «последний мир», в котором теряются и реальные пространственные понятия. Например, тот же Дит во время Второй мировой войны бывал в Констанце, потом его, тяжело раненного, привезли в Тома; в Тома из Констанцы когда-то ходил даже автобус (хотя Констанца — настоящее название давних Том).
Сам поэт-художник, который представил в «Метаморфозах» историю людской цивилизации, стал главным героем романа К. Рансмайра, хотя ни разу он не появляется перед читателем, лишь в Коттових воспоминаниях и рассказах о нем других людей. Метаморфоза, или реконструирование, то есть изменения согласно определенным требованиям времени, или восстановление того, что уже утрачено, становится композиционным принципом строения произведения и основным смысловым принципом. Изменений испытают все и все: Тома, жителе города, природа. Не найдя Назона, но частично услышавши его книгу от Ехо и частично увидев ее на коврах нимой ткачихи Арахни, меняется и Котта.
К. Рансмайр отмечал, что от самого читателя, от него способности воспринимать будет зависеть, насколько его захватит ассоциативное поле, натолкнет ли на собственные раздумья и интерпретации. Поэтому «Последний мир» можно воспринимать как суровый приговор человеческой цивилизации, которая неизбежно идет к гибели, исчерпавши свою культуру, моральные и художественные ценности. А можно как «постмодернистскую игру», в которой один художественный текст уживается в другом, утверждая «постоянство побежалости» бытие, побуждая читателя вычитывать авторский «подтекст» и создавать собственный «надтекст».
Подтолкнут до этого читателя и комментарии автора к собственному роману — «Овидийв репертуар», где коротко характеризуются персонажи « Последнего мира» и их античные прототипов, хотя и в этом разделе произведения ощущается определенная авторская ирония
Метаморфозы в романе «Последний мир» становятся законом бытия: все меняется, превращается, но эти преобразования не подлежат логическому толкованию, они неожиданные и абсурдные, и единое, что их направляет — генетическая родственность с «Метаморфозами» Овидия. Таким образом К. Рансмайр воплощает постмодернистскую идею «мира как текста».
Особенности материализации Овидиевих метаморфоз в романе К. Рансмайра «Последний мир»
Комментариев нет:
Отправить комментарий