«Во всякого своя судьба», — писал Тарас Шевченко, и это действительно так. Кому-то судилось прожить тихую, спокойную жизнь, а кто-то жил бурно и навсегда остался бессмертным, игравши значительную роль в истории. Передо мною портрет женщины: лицо не поражает красой, но что-то есть в глазах. Возможно, радость победы? Удовлетворение жизням? Неотступный ли боль, скрытая где-то на дне души?
Еще в детстве, когда носила название она Настей Лисовською, пережила первое нападение боли — потерю матери, которую схватила орда. Пятнадцатилетней девушкой и самая стала жертвой орды. Пылал родной Рогатин; наверное, погиб отец, а Настю повезли навстречу новым испытанием. Весьма много их было. Страшный невольничий рынок в Кафе, продажа ибрагиму в Стамбуле, в конце концов, султанский гарем. В сердце — страдание от потери родных, Родины, а извне — смех, за что прозвали Настю в гареме Хуррем — радостная
и снова вглядываюсь у ее лица. Могущественный султан Сулейман находился под ее властью на протяжении тридцати лет. Так, это именно она, Хуррем, ставши его женой, сидела возле него на троне Османов. Первая советчица султана, Хуррем играла значительную роль в политической жизни непобедимой империи
Кажется, достигла самых больших высот. Но почему же та неотступная боль в глазах? Роскошная жизнь, безграничное влияние на Сулеймана, а «в душе звучали такие рыдания, которые от них мог бы вздрогнуть целый мир».
Роксолане судилась трудная судьба, и прошла она свой путь с честью, потому что принадлежала к народу, какой «пересмиював и перепевал все свои несправедливости и свою недолю... оберегал свою душу — и так передлился возрасты».
Мои раздумья над судьбой Роксоланы (за романом «Роксолана») и вариант
Комментариев нет:
Отправить комментарий