Живя в обществе, построенному на эксплуатации человека человеком, Пушкина не могла не делать замечание пороков этого общества. Деньги для людей становились главной ценностью в жизни, мерилом жизни, зависть запросто могла поднять руку на дружбу, миром правили обман, предательство и властолюбие. Современное столетие напоминает Пушкину демонский танец, бесовское кручение. Его душа неспокойная: поэта лишают творческой независимости, его сильно обременяет и угнетает обидную невнимательность читателей, равнодушие публики
От всего этого лирику Пушкина начинают наполнять трагедийные мотивы, а его героям становятся присущий индивидуалистическое сознание и «ужасные сердца». Так возник цикл трагедийных произведений по названию «Маленькие трагедии».
Напряженный драматизм тревожных переживаний героев - властолюбия и скупости, честолюбия и зависти - определяют центральную тему « Маленьких трагедий»: трагическая судьба личности, которая алкает самоутверждение за всякую цену. Неукротимое стремление к счастью, к завоеванию своего места под солнцем, утверждение своего преимущества и исключительности, возведение своих личных желаний в культ, в единую и неминуемую ценность - вот что представляет драматическую основу небольших, но исключительно змистовнихдобуткив.
Герои этих трагедий идеализируют свой мир и себя, они убеждены в своем героическом назначении. Но эта вера в собственную исключительность вступает в конфликт с реальным миром, перенятому такими же индивидуалистическими настроениями, который неизбежно тянет героев к гибели. Лишь некоторые из них отбрасывают себялюбивые жизненные принципы, но и их безжалостный «ужасное столетие» втягивает в круговорот опасностей, тревоги, гибели
Объективный конфликт, который состоит во вражеском индивидуалистическом сознании героев миропорядке, увеличивается субъективным - внутренними противоречиями, душевным надломом, борьбой - идеи-страсти с традиционными моральными запретами. Напряженность и внутренний драматизм трагедий определяют решительные поступки героев, пограничный душевный залог персонажей, когда решается вопросы жизни и смерти. Внутренний драматизм пронизывает всю атмосферу « Маленьких трагедий», где впрямую сталкивается несравнимое: скупость и рыцарство, прямодушие и коварство. Отец бросает вызов синови, и тот его принимает с радостью, как тигренок легкая добыча. Друг убивает вторая, подвергшись позыва пораженного тщеславия. Страшная внутренняя борьба раздирает душе героев. Пушкина исследует душевный залог героев в момент выбора ими пути, все персонажи трагедий стоят на игранные жизни и смерти. Обстоятельства, в которые поставлены действующие лица, напряженные к границе
Каждый образ, каждая деталь, каждая реплика ясные и определенные, и все они резко контрастируют между собой. Вот как говорит Альбер в «Скупом рыцаре», обращаясь к ростовщику:
А, приятель!
Проклятый жид, уважительный Соломон,
Наверное-Ка сюда...
В этих словах - и острая нужда в деньгах, и презрение к низкому по происхождению человеку. В «Моцарте и Сальери» слепой скрипач, не знавая, кто стоит перед ним, фальшиво играет арию с Дон-Жуана, вызывая искреннее веселье Моцарта и настолько же искреннее негодование Сальери.
Резко контрастируют друг с другом и целые эпизоды. В диалоге ростовщика с Альбером еврей хитро и настойчиво подводит разговор к главной теме - отравлению отца, а в диалоге барона и герцога отцы так же хитро и настойчиво хочет пойти от гнетущей его темы - необходимости материально содержать сына
Действие этих двух трагедий происходит в совсем разные времена, главные герои относятся к совсем разным социальным пластам. Но характеры и судьбы персонажей во многом похожие. Эгоистическое желание героев утвердить свою правду путем безжалостного подавления воли других сближает произведения
Восклицание благородного герцога об ужасном столетии сразу вскакивает вступительной фразой следующей трагедии:
Все говорят: нет правды на земле
Но правды нет - и выше. Для меня
Все это ясно, как простая гамма
Однако произнесший эти слова людин оказывается при ближайшему с ним знакомстве прямым потомком Скупого рыцаря. Поменявший рыцарские привилегии на владение сокровищами, ради которых пришлось подавить в себе все человеческие слабости, барон с ужасом и негодованием думает о сыновьях, которому все богатство достанется задаром:
Безумец, расточитель молодой...
Он разобьет священные сосуды,
Он грязь елеем царским напоит -
Он расточит... А по которому правую?
Настолько же искренне возмущенный жрец искусства Сальери, что посвятил всю жизнь без остатка служению музыканту, оно не может смириться с несправедливостью, которая озарила гениальностью не его, а легкомысленного, беззаботного Моцарта:
Где же правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений - не в награду
Любови горящей, самоотверженъя,
Работ, усердия, молений посланный -
А озаряет главу безумца, Гуляки разрешительного?..
Всем своим существом, всей силой оскорбленного самолюбия протестуют герои против посягательства на основы их представлений о вищу. справедливости, что и приводит одного из них к бесславной смерти, а другого - к подлому преступлению и бесславному продолжению жизни
Погрязший в жадности, мелочной бережливости барон, однако, в минуту отчаяния упомянул о рыцарском достоинстве и схватился за меч как орудия честного разрешения споры. Сальери же, «постигший алгеброй гармонию», оказался мелочнее и подлее: он пустил в ход яд и не пришел в ужас, а только призадумался над словами великодушного Моцарта:
Но ужелъ он правый, И я не гений?
Гений и злодейство
Две вещи несовместные
Разными путями хотят герои « Маленьких трагедий» достичь удовлетворение своих страстей, но все они неизбежно испытают поражения: жестокое столетие мстит каждому за эгоизм, жестокость, бесцеремонность. И положительные герои не в состоянии внести естественный правопорядок у столетия отчужденности, разрушение нормальных людских отношений и оказываются или невинными жертвами, или несостоятельными свидетелями низменных страстей
Дух воли развивался в поэте из самого детства и сопровождал его сквозь все испытания и радости на протяжении недлинного жизни. Сказки няньки Арины Родионовны повествовали о бесстрашных героев, воинов Добра, которые побеждают Зло. Книги с библиотеки отца, куда, будучи еще совсем юным, тайком от всех забирался Пушкин, открывали ему тайны бытия, зарождая и воспитывая в него пылкой душе то трепетное чувство, с которым отважные мореплаватели бороздили бесконечные пространства морей, - чувство любви к воле. Лицей был воистину обителью вольнодумства, потому что здесь, благодаря лекциям профессора моральных наук Куницина, вольнодумство осмысливалось лицеистами как моральная категория. Уже тут в 1815 году появляется одно из самых серьезных созданий - «Лицинию»:
Лициний, добрый друг! Или не лучше и нам,
Смиренно поклонись Форта не и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше лъ нам проститься,
Где все продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?..
Пушкина в этом стихи старается не только поднять вопросы о причине падения Большой Римской империи, но призадуматься о законах развития человечества вообще, об их объективности, сделать какой-либо важный вывод. Венчают стих строки:
Исчезнет Рим; его покроет мрак глубокий;
И путник, направивши на груды камней глаз,
Воскликнет, в пасмурное раздумье углубленный:
«Волей Рим возрос, а рабством погубленный».
Окончание лицея и жизнь поэта в Петербурге вызвали новый свободолюбивый подъем в душе поэта. Общественно-политическая жизнь в столице в первой четверти XIX век били ключом. Пушкина посещает литературный кружок «Зеленая лампа», среди завсегдатаев которого можно было увидеть будущих декабристов Г. Лунина, К. Рылеева. В этот же время поэт сближается с известным среди петербургской интеллигенции своими либеральными взглядами вольнодумцем П. Я. Чаадаевым:
Товарищ, вер: сойдет она,
Звезда волшебного счастья,
Россия вспрянет от сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Чистота и благородство помыслов, идей, стремление к единению во имя большой цели - все перемешалось в этом призыве девятнадцатилетнего поэта к своему «побратиму за духом». Но еще раньше свои социально-политические взгляды, отношения к самодержавию и народному рабству излагает Пушкина в бессмертной оде «Вольность»:
Беги, сокройся от глаз,
Цитери слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Воли гордая певица?
Приди, сорви из меня венок,
Разбей изнеженную лиру...
Хочу воспеть Волю мира,
На тронах поразить порок...
Нарочито явная связь всего настроения оды с произведениями Радищева - опальной, запрещенной официальной властью автора - свидетельствовал о немалой дерзости молодого поэта, который бросали литературный вызов самодержавному порядку. Некоторые строки стихотворного произведения, переданные из уст в уста между членами тайных обществ, могли быть истолкованные не иначе как призыв к восстанию:
Тираны мира! Трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, обветшалые рабы!..
Кроме смыслового подтекста, который выявлял читателям четкий образ властвуя Александра, сила оды заключена и в прямых социальных обобщениях, где поэт, говоря о рабстве и общественных пороках, использует яркие, эмоционально выкрашенные слова исключительно в множестве: народы, рабы, тираны, троны, цари и т. д.
Но не далекие были Пушкину и иронические, а порою даже саркастические нападки на власть. В своей ноели « Сказки» поэт высмеивает речь Александра I, произнесенную при открытии сейма Царства Польского в марте 1818 года, в которой он обещал «даровать» России конституцию:
«Узнай, народ российский,
Что знает целый мир:
И прусский, и австрийский
Я сшил себе мундир
О радуйся, народ: я сытый, здоровый и тучный;
Меня газетчик прославлял;
Я ел, и пил, и обещал -
Иделомнезамуч...»
Настало время заснуть уж в конце концов,
Послушавши, как царь-отец
Рассказывает сказки
Ровно через год после стиха «К Чаадаеву», посетив Михайловское, Пушкина пишет «Село»:
Я здесь, от суетных оков уволенный,
Учусь в Истине блаженство находить,
Свободною душой Закон боготворить,
Роптанъю не слушать гурьбы необразованной...
Образный порядок стиха напоминает художественную мысль «Вильности»: «невежества губительный позор», «барство дикое», «рабство худое», «тяжелый ярм». Всему этому поэт противопоставляет самую красоту и естественность свободной природы: «луг, заставленный душистыми скирдами», «озер голубые равнины», «ряд холмов и нивы полосатые». В стихе «Село» Пушкина отводит себе как автору роль скорбного созерцателя, который уже не призывает к свержению тирана, а с тугой в сердце, которое смотрит во втянутое тусклым занавесом будущее своей большой страны:
Увижу ль, о друзья, народ неугнетен
И Рабство, обветшалое по манию властвуя,
И над родиной Воли просвещенной
Чизийде наконец прекрасная Зоря?
Ссылка поэта на юг России не сломили его свободолюбивого духа, а напротив, родила в него душе новую волну протеста. Именно в ссылке пишутся сильнейшие стихи «Кинжал», «К Давыдову», «Узник»:
Сижу за решеткой в темнице сырой
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном...
Не случайно мечты о воле выраженные здесь в обиде молодого орла. Воля для такой птицы - смысл жизни, суть всего бытие. Неволя - смерть
До этого же периода творчества Пушкина относится и элегия «К морю». Поэт наполняет строки неистовым восхищением могуществом естественной стихии и вместе с тем скорбью и тугой о несбыточных свободолюбивых мечтаниях:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передомной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордой красой...
Мир опустел... Теперь куда же
Меня бы ты вынес, океан?
Судьба земли всюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенъе илътиран...
Вести о событии в Петербурге 14 декабря 1825 года застали поэта в Михайловскьем. Пушкина в тревоге за друзей, многие из которых вышли в тот день на Сенатскую площадь, бросается в столицу. Он хочет быть с ними, с героями, смело и самоотверженно выступили против царизма, просит Жуковского, Вяземского ни в коем случае не ручаться за него, Пушкина, благонадежность перед новым царем. Пушкина разделяет горе сосланных декабристов, принимает участие в проводах их жен в Сибирь, передает с ними свои стихи
Индивидуалистическое сознание и «ужасные сердца» в поэтике Пушкина
Комментариев нет:
Отправить комментарий